Дол Амрот
Между реками Гильрайн и Рингло находится Бэльфалас, в состав которого входят земли Дор-эн-Эрниль и Дол Амрот. На реке Рингло некогда находилась гавань Эдэльлондэ, построенная во Вторую Эпоху эльфами-беженцами из Бэлэрианда. Из этой гавани во Вторую и Третью Эпоху уплывали на запад эльфы Средиземья. Говорят, что здесь когда-то — уже в Третью Эпоху — жила сама леди Галадриэль. Последние эльфы уплыли вместе с Амротом (к 1981 году Т.Э.). Издревле эти места населяли люди, находившиеся в родстве с эдайн Бэлэрианда.
Лорды Дол Амрота носят княжеский титул, данный их предкам еще Элэндилем, с которым они состояли в родстве. Это была семья Верных, покинувших Нумэнор перед Падением и поселившихся в Бэльфаласе. Они воздвигли крепость Тирит Аэор на мысе, позднее названном именем последнего Короля Лориэна — Дол Амрот. Считается, что, в соответствии с преданиями этого рода, первым Лордом Дол Амрота был Галадор (2004-2129 Третье Эпохи). Однако княжеский род берет начало более чем за две тысячи лет до дней Галадора, и понятно, что Галадор назывался первым Лордом Дол Амрота потому, что прежде (Амрот утонул в 1981 году) мыс Дол Амрот так не называли.
Лорд Галадор был сыном нумэнорца Имразора, жившего в Бэльфаласе, и эльфийской леди Митрэллас, одной из подруг Нимродэли. Митрэллас была из тех эльфов Лориэна, что бежали на побережья около 1980 Т.Э., когда в Мории пробудилось зло; Нимродэль же и ее девы заблудились в лесистых холмах и потерялись. Но в этом предании рассказывается, что Имразор приютил Митрэллас и женился на ней. Митрэллас, родив мужу сына и дочь, Гильмит, незаметно покинула его дом, и Имразор более ее не видел. Но хотя Митрэллас была из меньшего, лесного народа (а не из Высоких и не из Серых Эльфов), всегда считалось, что дом и род Владык Дол Амрота благороден по крови, поскольку были они прекрасны лицом и ясны разумом. После того, как прервался род королей, они стали в сущности независимыми князьями, правителями Бэльфаласа, но они всегда были верны Наместникам как представителям древней короны. И при Королях, и при Наместниках Лорды Дол Амрота были в числе первых советников и защитников Королевства: в летописях Гондора упомянуты Адрахиль, который сражался на Дагорладе в 1944 году, а также лорд Дол Амрота, который в 2511 году был свидетелем Клятвы Кириона и Эорла.
Нынешний князь Дол Амрота - Князь Имрахил.
Дружина Князя — что нечастое явление в Гондоре — сражается верхом и в тяжелом доспехе.
Дол Амрот хранит древние традиции: здесь обитают знатоки мудрости, в жилах обитателей здешних мест течет более чистая нумэнорская кровь.
Через Дол Амрот идет морское сообщение с дальними ланнами.
В Дол Амроте очень не любят пиратов и пиратство: немало пиратских набегов пришлось им отбить за Третью Эпоху. Кроме патрулирования залива Бэльфалас, дол-амротские корабли занимаются борьбой с береговым пиратством на побережье Энэдвайта (который принадлежит Рохану).
Знамя Дол Амрота — серебряный корабль-лебедь на голубом фоне.
Севернее и западнее Бэльфаласа, в Эрэд Нимрайс, лежат ланны Ламэдон и Мортонд.
Ламэдон — горная долина верхнего течения реки Кириль (которая впадает в Рингло). Городок на бродах через реку Кириль называется Калэмбэль.
Мортонд — горная долина верхнего течения одноименной реки. Долину Мортонд от Ламэдона отделяет отрог Эрэд Нимрайс, который называется Перешеек Тарланга. В этой населенной долине испокон веков стоит Черный Камень, откуда в Войну Кольца Арагорн Элэссар привел Воинство Мертвых.
Мортонд известен своими искусными лучниками.
За рекой Мортонд вдоль берега моря тянется ланн Анфалас, севернее которого лежат холмы ланна Пиннат Гэлин.
Итилиэн
В конце Второй Эпохи полоска земли между Андуином и Эфэль Дуат (примерно от Ниндальва до реки Порос) называлась «Арнэн» (вероятно, кв. ar «за» + синд. nen «вода», то бишь «за водой» = «за Андуином»). При основании Гондора эти земли стали уделом Исильдура и стали называться «Итилиэн». Старое название сохранилось только в названии холмов — Эмин Арнэн, «Холмы Арнэна» — исконной вотчины знатного нумэнорского рода, из которого происходят Наместники Гондора.
От восточных ветров этот край заслоняет, не закрывая солнца, горная цепь Эфэль Дуат, с севера защищают скалы Эмин Муиль, а с юга Итилиэн открыт теплым морским ветрам. С гор сбегает множество речек и ручейков. Здесь сохранилось множество деревьев-великанов, посаженных в незапамятные времена. Растет здесь все, что угодно: сосны, ели, кедры, кипарисы, оливковые деревья, лавры, можжевельник, мирт, безумное количество самых разных цветов — гиацинты, нарциссы, лилии, камнеломки…
Однако в силу неприятного соседства и географического расположения этой области было суждено было стать ареной многочисленных битв и сражений. Война Последнего Союза началась с того, что Саурон прошел через перевал Кирит Дуат и взял Минас Итиль, город Исильдура. После победы над Врагом на Кирит Дуате и в Моранноне были построены форты, закрывавшие проход в Мордор.
Но с равнины, которая лежала между морем Рун и Эфэль Литуи, всю Третью Эпоху на Гондор совершали нападения жители востока: в 5-6 веках (при Королях Остохэре и Таростаре), в 13 веке. Вторжение вэйнрайдеров-возничих (началось в 19 веке) едва не привело к гибели Королевство, когда в 1944 году Гондор потерпел на Дагорладе поражение, а в битве погибли Король Ондохэр и оба его сына. В те времена гондорцы прекратили наблюдать за Мордором, куда в 2000 году вернулись Призраки Кольца: через некоторое время они взяли перевал Кирит Дуат и после осады — крепость Минас Итиль, которую с тех пор стали называть Минас Моргул.
С той поры жители начали покидать земли за Андуином. В 25 веке орки разрушили Осгилиат, в 28 веке почти все жители покинули Итилиэн, где расплодились орки. Наместник Турин II велел построить там несколько тайных убежищ для воинов: из них только Хэннэт-Аннун все еще не пал.
Национальный характер
Как явствует из вышеизложенного, гондорцам свойственно особенное отношение к королевской власти.
Гондорские Короли — единственные Короли, имеющие власть от высших сил, потому они назывались и называются Королями Людей. Однако гондорцы никогда не станут заставлять иные народы признавать власть своих Королей, если только речь не идет о собственной безопасности. Конечно, когда племена кочевников или иные какие люди нападают на границы Гондора, грабят его караваны, уводят в рабство или убивают гондорцев, тогда власть Кородя Гондора распространяется и на них. Но приходить в чужую страну, не воюющую с Гондором и подчинять ее жителей — «орочье дело», как говаривают в Гондоре.
Род Королей Гондора — самый древний среди людей, в жилах Королей течет кровь и эльфов, и майа. Знак Короля — Белое Древо, символ дружбы с эльдар и символ покровительства высших сил, знак верности Короля и своим предкам (среди которых — Бэрэн, Эарэндиль, Эльрос, Элэндиль), и Валар. Король и Древо для гондорцев не просто абстрактные фигуры, это живая связь поколений, высшая верность и доблесть, эстэль, понесенная через тысячелетия. Потому не то что покушение, но просто непочтительные речи о Короле и Древе воспринимаются как открытый мятеж, как нечто, достойное презрения и возмущения.
Из вышеизложенного ясно, что никто не может занять королевский трон, не будучи Королем по праву рождения. Также только отъявленные негодяи могут решиться на мятеж против Короля. В любом случае, в Гондоре никогда не было и не будет Короля не из рода Элэндиля. вот ведь, а...
Вообще всякая власть в Гондоре воспринимается с уважением, гондорцы доверяют своим властителям, и Королям, и лордам, а те, в свою очередь, доверяют своим подданным. Оттого многие вещи, касающиеся отношений лордов и вассалов, не прописаны в законе, а регулируются только традицией. В Гондоре, на взгляд постороннего, есть много возможностей для злоупотреблений властью, так как властителей или управляющих никто не контролирует и им верят на слово. Однако подобных злоупотреблений очень мало, и чем ответственнее должность и выше положение, тем реже встречаются злоупотребления. Причина этого в том, что Государь и лорды назначают на должности людей достойных, и редко ошибаются в них.
Нет в Гондоре и интриг, связанных с властью, как в Умбаре, к примеру. Если человек хочет занять какую-либо должность или приобрести земли, он делает это открыто, и добивается желаемого, если достоин.
Так же почтительно и бережно относятся гондорцы к своей стране. Для них это не просто место проживания, нет, это страна, выдержавшая века осады и выстоявшая в битве с неравным врагом. Гондор — это сосредоточие силы, славы, мудрости и верности, всего самого лучшего, что есть на свете. При этом гондорцы признают подобные достоинства и за другими странами, и относятся к ним уважительно, без высокомерия, но все же Гондор для них — самый лучший. Надо сказать, что для гондорцев нет разделения Гондора как территории, как земли, и Гондора — как политической структуры, как Королевства. Гондор един, под небом на земле лежит Королевство со своей историей, со своими лордами и своим Королем. Изгнание всегда считалось и считается в Гондоре очень суровым наказанием, почти равным смертной казни.
Но история Гондора не ограничивается историей собственно Королевства. История Гондора — это и история Нумэнора, и еще древнее — история эдайн. Прошлое осияно для гондорцев золотым ореолом истинной славы и мудрости, именно в прошлом лежат истоки нынешнего могущества Гондора. Гондорцы считают, что то, чем владеют они сейчас — знания, сокровища, непобедимый дух, — все это лишь тени прошлого (то есть, дунэдайн уважают и ревностно хранят все, пришедшее из прошлого, не из боязни нового, а из любви и почтения к старому). Именно в прошлом были вручены людям те дары, крохи которых сохранились и по сию пору. Потому гондорцы старательно берегут каждую крупицу прошлого. Они очень консервативны в привычках и традициях (вроде обычая вставать перед трапезой, обращаясь лицом к Западу), свято чтут законы и людей, в чьих жилах течет более чистая нумэнорская кровь, хранят в чистоте язык и переписывают древние рукописи. Каждый гондорец знает свою генеалогию и историю своих предков, детей в Гондоре до сих пор называют именами, известными из древних легенд. Новое может приходить только освященным древностью образом (ср. историю клятвы Кириона и Эорла), через тех, кто сам олицетворяет собой традицию, закон и память (Король или замещающий его Наместник).
Особо почитаема память о Нумэноре, Острове, дарованном Валар и отнятом за человеческие преступления. Известно, что нумэнорцы, живущие в Средиземье, даже после гибели Острова считали себя «изгнанниками», беженцами в чужих краях. Настоящая родина гондорцев, тех, в ком течет кровь дунэдайн — там, на погибшей земле. Даже и через тысячелетия пронести дунэдайн тоску по утраченной земле, и иным и в наше время сниться один и тот же сон: большая черная волна над зелеными пастбищами Нумэнора. Иногда гондорцы настолько ощущают себя нумэнорцами, что тоска гонит их в морские странствия: они надеются отыскать хоть кусочек утраченного. Есть легенда, что вершина горы Мэнэльтармы, столпа Небес, все еще возвышается над волнами. Моряки плывут на Запад, чтобы отыскать ее, но находят только иные земли, появившиеся после закругления мира, и тоска их не находит утоления…
Гондорцы верят, что «кровь — не водица», и что от предков человеку достается не только кровь, но и память предков. Клятвы и обязательства тоже передаются по наследству.
Гондорская приверженность к старине находит свое выражение не только в сохранении традиций и писании родословиях, но и в монументальном характере архитектуры. Гондорцы очень любят строить все прочно, «на века», и не только прочно, но и величественно. Такие строения, как Башня Эктэлиона, да и сама крепость-город Минас Анор поражают воображение. Подобными постройками гондорцы стараются как бы задержать быстротекущее время, надеются, что когда память о них самих угаснет, останется все же что-то, способное многое сказать пытливому уму.
В течение практически всего своего существования Люди Запада держались «негативной стороны истины», то есть они знали, как делать не надо. Не надо поклоняться ложным богам, не надо подчиняться Мэлькору, Саурону и их слугам — Врагам Валар и всего живого. Все это привело к тому, что гондорцы — потомки нумэнорцев — не строят храмов, не сажают священных рощ, не имеют молитв и иных видимых знаков поклонения высшим силам. Более того, имя Единого окружено в Гондоре таким почтением, что не принято произносить его вслух, и только один Король имеет право произносить клятвы, призывая в свидетели Единого. На человека, произносящего имя Единого всуе, гондорцы посмотрели бы с большим неодобрением и вряд ли захотели бы с ним общаться. Хотя наверняка в глубине своего сердца, в минуты опасности или величайшего счастья, гондорцы вспоминают имя Единого. (А на всяческие храмовые постройки или на слова вроде «жрец» реагируют нервно, ибо они ассоциируются с Сауроном и его мерзостями).
В Гондоре, как и в любой другой стране, есть немало примет, но в общем гондорцы народ несуеверный, и полагаются они больше не на приметы, а на собственный разум и руки. Так что напугать гондорцев «сглазом» или призраками трудно, хотя они знают, что такие вещи бывают на свете.
Эстэль — одно из основных понятий философии и жизненных представлений гондорцев. Если человек не понимает, что такое эстэль, он никогда не поймет гондорцев. Эстэль — это комплексное понятие, это та Надежда, что превосходит все надежды. Позволю себе здесь процитировать отрывок из «Речей Финрода и Андрэт»: «Есть две надежды, — ответил Финрод. — То, что зовут «надеждой» люди, мы называем амдир», «взгляд вперед» (букв. «взгляд вверх»). Но есть еще другая надежда, ее основания — глубже. «Эстэль», «вера», зовем мы ее. Никакие события в Мире не могут поколебать ее, ибо она зиждется не на опыте, но на нашем естестве и изначальном бытии. Ибо если мы воистину Эрухини, Дети Единого, Он не позволит лишить Себя Своего достояния — не позволит ни Врагу, ни даже нам самим. Вот первооснова эстэль, и мы не теряем ее даже в предвидении Конца: что все Его замыслы неизменно ведут к радости Его детей». Итак, эстэль, в отличие от амдир, не есть надежда, основанная на знании (или на таком понятии, как «авось»), эстэль основана на доверии к Творцу, который не даст своим детям пропасть, и что в конце концов все обернется к лучшему, хотя и неведомо как. Не многие люди имеют эстэль, но гондорцы — народ, хранящий ее, чистая эстэль встречается чаще всего среди них.
Гондорцы любят жизнь и даже в старости не стремятся расставаться с нею. Невозможно представить в Гондоре к примеру, харадский обычай самоубийства стариков. Тело свое, даже больное, даже в старческой немощи, гондорцы не считают обузой и стараются прожить как можно дольше, борются за жизнь до последнего. Хотя наиболее правильным, с их точки зрения, было бы «отпустить душу», то есть умереть спокойной, не насильственной смертью тогда, когда срок земной жизни вышел. Но гондорцы боятся смерти, это они унаследовали от Нумэнора, потому в Гондоре чрезвычайной популярностью пользуются мудрецы, ищущие продления жизни с помощью разных трав и эликсиров.
О посмертной судьбе гондорцы думают разное. Одни считают, что со смертью тела наступает и смерть души, вечное никогда. Другие надеются, что за гранью мира людей ждет некая нечаянная радость. Третьи считают, что в чертогах Мандоса для людей отведены особые залы, где они находятся до конца мира. Но все считают, что перед тем, как уйти за грань, души людей попадают в некую темную, мрачную долину. И многие думают, что эта долина и есть место нахождения душ умерших, место печальное и безрадостное. Иные же полагают, что после смерти душа плывет на Запад на черной ладье Морниэ.
Вообще гондорцы не любят рассуждать о том, каково душе существовать без тела. Но если они и говорят об этом, то с печалью, ибо считают, что бездомным духам тоскливо без своего тела, и страшна их участь, участь скитальцев по Незримому миру.
Есть такое выражение у гондорцев: «Сердце мое сказало мне». Это значит, что человек может определять истину, знать, что правильно, а что неправильно, даже пророчествовать. «Сердце», или орэ людей с давних времен несет на себе печать Мэлькора, клеймо клятвы людей в Хильдориэне, потому далеко не всегда то, чего хочет человек, бывает правильным и справедливым. Однако бывают такие моменты, особенно у чистых сердцем людей, когда со всей очевидностью можно полагаться на голос сердца. Мудрые люди говорят, что голос чистого орэ — голос истинной природы человека, не затуманенной злом Моргота. И гондорцы считают, что голос неискаженного человеческого естества слышат временами все люди, любых народов и племен, и потому все люди знают, что такое плохо, а что такое — хорошо, даже если поступают при этом дурно. (На уровне орэ культурных различий нет. То есть никакой «национальный менталитет» не может — на самом деле — служить, к примеру, оправданием убийства или человеческого жертвоприношения).
Отношение к другим народам. В представлении гондорцев люди делятся на три группы сообразно своему отношению к тому, что идет от эльфов и Валар: Высший Народ, они же Люди Запада, благословленные Валар; Средний Народ, их родичи, не покинувшие Срединных Земель; и Люди Тьмы, или Дикари (или «хравани»), которыми, как считали, в войнах с Гондором двигала не просто жажда добычи, но фанатичная ненависть к Людям Запада и их святыням. Деление это не подразумевает, что Люди Запада имеют полное право обращаться со всеми остальными так, как захотят, напротив, чем выше в этой иерархии народ, тем более «по-человечески» относится он к другим народам (к примеру, в Войну Кольца дунлендинги и харадрим рубили раненых врагов и пленных на куски, однако гондорцы и рохиррим не стали в отместку пытать их или издеваться над ними).
Гондорцы более не считают себя Высшим Народом, они лишь потомки Людей Запада. К Среднему Народу гондорцы относят рохиррим, своих союзников, а также жителей Дэйла и Эсгарота, хоббитов и друэдайн: их в Гондоре считают априори друзьями и союзниками. Морэдайн — особый случай: гондорцы, не смотря ни на что, считают морэдайн своими родичами (хотя это не выливается ни в потакание, ни в родственное высокомерие). Людьми Тьмы гондорцы называют те народы, которые практикуют культы с человеческими жертвоприношениями, о людях, не состоящих в родстве с эдайн, но не поклоняющихся порождениям Тьмы, гондорцы говорят просто — «племена», «люди».
Если бы можно было определить доминирующую черту национального характера одним словом, у морэдайн этим словом было бы «кровь» (в смысле наследственности), у харадрим — «доблесть воина». У гондорцев же таким словом было бы слово «верность». Верность в представлении дунэдайн — это свободный выбор в следовании своему высшему долгу. Поистине, верность почитается главным достоинством у гондорцев: верность своему лорду, верность своему народу, верность данному слову, верность любимому человеку. Потому предательство, измена почитается гондорцами как самое мерзкое преступление. Это преступление вызывает не только чувство возмущения, но и брезгливость, измена — очень «грязное» преступление. К изменнику будут относить с презрением и брезгливостью, как к разлагающемуся трупу какой-то твари, которую даже животным не назовешь. Измена среди гондорцев — явление крайне редкое, и изменники предпочитают бежать далеко от границ Объединенного Королевства. С подобным презрением гондорцы относятся не только к государственной измене, но и к супружеской.
Гондорцы честны и открыты. Они не возводят честность в принцип, как рохиррим, не гордятся ею; просто для гондорцев честность — естественное поведение человека. Они честны с другими, потому их трудно обмануть. Если человек запятнал себя ложью, с ним стараются вообще не общаться. Открытость гондорцев — это не проявление наивности, как у детей, которые доверчиво рассказывают первому встречному о том, что делается в семье, о своих маленьких радостях и бедах. Открытость гондорцев — это проявление уважения друг к другу и к иноплеменникам (Примеры: Боромир трубит в рог перед началом Похода, Фарамир «не стал бы лгать и орку», в Иорэт это выражается как своеобразное сочетание простоты и свободы в обращении с будущим Королем). Гондорцы почитают других людей взрослыми и ответственными, потому в обращении с ними не делают скидок на «трудное детство» или «выполнял приказ», если этот приказ был преступным (сравни поведение слуг Дэнэтора перед входом в усыпальницы и поведение Бэрэгонда). Они принимают людей, даже таких чудных, как хоббиты, как равных, и в этом тоже проявляется их открытость. (Пиппина не стали дразнить и издеваться, а приняли как такого же человека, хоть и удивлялись сначала его необычной внешности. Подумайте, как в нашем обществе относятся к людям с необычной внешностью…). Быть открытым — это не значит рассказывать о себе вообще все, это значит быть готовым слушать другого и видеть в нем личность, достойную уважения. Разумеется, гондорец не станет раскрывать государственные или военные, или просто личные тайны, открытость не подразумевает отсутствие секретов или того, о чем говорить не должно. Пока собеседник не выказал признаков враждебности и дурных намерений, гондорец будет обращаться с ним, как с равным (здесь нет и намека на параноидальную склонность предполагать самое худшее). Опять же, гондорцев очень трудно обмануть, потому они способны довольно быстро понять, с достойным ли человеком они говорят, или нет.
Из открытости следует еще одна фундаментальная черта гондорского характера — вежество, учтивость. Это вежливая и благородная речь, манеры поведения. Гондорец предпочитает думать о людях хорошее, и если он, даже по незнанию, обидит собеседника, он обязательно извинится (как Бэрэгонд извинялся перед Пиппином за то, что подумал, что Дэнэтор взял малыша себе в пажи. Бэрэгонд извиняется за мысли, которые даже никому не говорил!). Учтивость гондорцев — не маска, не ритуал, это и есть их истинное отношение к собеседнику. К тому, кого гондорец не уважает, он не станет относиться учтиво. Это не значит, что он будет грубить или оскорблять, он будет разговаривать с достоинством, но без лишних церемоний и извинений. Учтивость — это не только то, что сказано, но и как сказано. Сказанное искренне и в нужный момент — признак учтивости (Дэнэтор Пиппину: «Словами тебя с толку не сбить, и ты умеешь говорить учтиво… Близится время, когда все, кто способен говорить учтиво, окажутся в великой цене»). Рохиррим важнее скорее смысл речи, для гондорцев важна и ее форма. Хотя, конечно, смысл речей важнее: гондорец никогда не предпочтет речи правдивой речь красивую. Их вежливость не этикетна, она без сложных церемоний или уверток, гондорцы общаются прямо и искренне: их церемонность, можно сказать, идет из глубины сердца. Как уже было сказано, гондорцы не лгут, они и не хитрят, стараясь предстать, например, перед собеседником в выгодном свете или стараясь изложить дело как можно более выгодным для себя образом. Гондорцы рассказывают все прямо и честно, в подобающих выражениях, разумеется, но без всякой хитрости или «задней мысли». (Еще раз: НЕ ВРУТ И НЕ ХИТРЯТ! Кроме как отдельные персонажи).
Гондорцы — благородный, гордый и добрый народ. Гордость их проявляется в чувстве собственного достоинства, в отвращении ко всяким «низким» делам и поступкам — к кражам, лжи, грабежам и убийствам, отвращение у них вызывает и шантаж, и подхалимство, и мздоимство, и излишнее властолюбие. Гондорцы судят людей по себе и не прощают проступок или преступление человека только потому, что он «вырос в другой культурной среде». Ибо для любой культуры лгать, убивать, и творить прочие мерзости в этом духе — недопустимо. Однако гордость гондорцев не перерастает в высокомерие (как у морэдайн, к примеру). Они горды, но не надменны, не напыщенны, не относятся с презрением к другим людям только потому, что они из другой культуры (расизм совершенно чужд гондорцам как нации). Доброта гондорцев проявляется в уважении к другим и в простоте обращения. Лорды, даже сам Король общаются с простыми людьми просто и вежливо, ничуть не роняя при этом собственного достоинства, в то время как лорды беседуют друг с другом на более изысканном языке (сравни, как говорил Арагорн с хоббитами и с Имрахилем). Добры гондорцы и тогда, когда нужно чем-то помочь (не как тимуровцы, из принципа, а по соседству или по-родственному). Помочь управиться по хозяйству заболевшему соседу, или пригреть сироту, или взять к себе престарелых родителей — это все дела обычные, которые гондорцы делают даже не задумываясь. Они не гордятся своей добротой и не возводят ее в принцип, они просто живут так. Можно сказать, что гондорцы, особенно лучшие люди Гондора, щедры в материальном отношении, но, самое главное, они щедры сердцем. Как сказано о Фарамире: «Великодушный и щедрый, как древние короли, кроток, учтив, спокоен». Они легко дарят свое сочувствие и доброту другим, не требуя, чтобы им обязательно отплатили тем же. Но, разумеется, гондорцы не станут иметь дела с теми, кто постоянно творит дурные дела и не желает исправляться.
Вообще, величие в гондорцах не только уживается с добротой, но и не может без нее существовать. Гондорец без доброты превращается в существо уже не гордое, но высокомерное, относящее к другим людям как к рабам. По счастью, таких гондорцев мало. Гондорцы так умеют обращаться с другими людьми, что внушают уважение к себе без запугивания и излишнего высокомерия. Вероятно, дело в том, что гондорцы уважают себя и, общаясь с другими людьми, как бы поднимают их до своего уровня. Высокомерные же люди как бы принижают других людей, общаясь с ними, они как бы все время показывают, что те недостойны общения, они как бы снисходительно сходят до общения. Гондорцы же наоборот, приглашают собеседников подняться к ним. Потому среди гондорцев нет понятия «низшие люди», каковое бытует у морэдайн. Потому гондорцев и называют благородными. Гондорцам свойственно собственное достоинство без унижения других, гордость без высокомерия, одинаково вежливое и ровное обращение как с теми, кто выше, так и с теми, кто ниже. Принимают других людей такими, какие те есть, потому, как правило, не учат, не воспитывают и не объясняют простейшие нормы нравственности или веры. Конечно, они учат маленьких детей, учат и взрослых чужестранцев этикету, однако невозможно себе представить гондорца, который объяснял бы взрослому харадриму или дунлендингу, что война — отнюдь не главное дело в жизни каждого человека. Потому гондорцы не «проповедуют», не «учат жизни» никого, никому не навязывают ни свою мораль, ни политическую структуру, ни образ жизни, ни верования. Они могут возмутиться несправедливостью, и Государь Элэссар освобождал рабов на землях, отошедших после Войны Кольца к Гондору, но никому даже в голову не придет пойти войной на страну, где рабовладение в обычае. Да, каждый раб на территории Гондора становиться автоматически свободным — и это единственная проповедь Гондора, проповедь делом. (Тем более невозможными выглядят войны «за веру»). Однако гондорцы с удовольствием расскажут о себе, о своем образе жизни всем интересующимся, ничего при том не навязывая собеседнику. Просто они считают свой образ жизни и свои ценности правильными — и настолько глубоко в том уверены, что им нет нужды убеждать в этом других специально, словами или политическими увертками.
Гондорцы — умные люди, никогда не посчитают глупость достоинством или извинением какого-либо проступка. Их культура весьма утонченна и величественна, ведь гондорцы не забыли о древнем Западе, и часть знаний Нумэнора сохранилась в их памяти и архивах.
Гондорцы также еще и очень храбрые люди. Трусость, особенно трусость на поле боя они считают если и не пороком, то существенным недостатком. Государь Арагорн, к примеру, отпуская воинов из похода к вратам Мораннон, дал им задание отбить у врага остров Кайр Андрос, иначе стыд помешал бы этим людям вернуться обратно в Гондор. Как сказано о воине: «глаза блестят, когда он говорит о битве». Храбрость гондорских воинов помогла Гондору выстоять в тысячелетнем противостоянии Врагу и его превосходящим по численности ордам. Гондорцы миролюбивый народ, они не склонны завоевывать новые территории и подчинять иные народы, не ставят они победы в бою превыше всего на свете, как харадрим. Но в защите родной земли каждый гондорец становится героем, и много славных деяний было совершено, например, в Войну Кольца. Гондорцы не боятся войны, и, если дело нельзя решить миром, будут воевать смело. Ныне для Гондора настали мирные дни, но во время войны с Врагом никакие компромиссы и договоры с Ним были недопустимы, и никто даже мысли не допускал, что с Врагом можно договориться. Ныне все дела совершаются только меж людьми, и возможности решить дело миром стало больше, однако гондорцы не пойдут на компромиссы, если дело касается каких-либо принципиальных вещей или допущенной несправедливости. Например, гондорцы никогда не пожертвуют ради мира свободой своих граждан. Профессия военного и вообще военная служба окружены в Гондоре традиционным уважением и считается почетной, хотя и не единственно почетным занятием. (Гондорцы не пацифисты, но и не милитаристы).
Суровость воинов непревращается в отрицание всего на свете (в голый цинизм). Разумеется, гондорцы не похожи на барышень, воспитанных среди книг, они прекрасно сознают, что реальная жизнь полна опасностей и трудностей, а мир не похож на сладкую карамельку. Однако гондорцы в этой нелегкой жизни придерживаются своих правил и своей правды, и это дает им силы быть и добрыми, и великодушными. Все гондорские качества проистекают из глубокой веры в конечное торжество справедливости и правды, потому они могут позволить себе быть милосердными без расчета, добрыми без расплаты, сострадательными без жалости к себе. Мужество их не становится безнадежным отчаяньем, как сказано: «Если Враг в безумии своем нагромоздит горы трупов вровень с крепостными стенами и ворвется на ярусы, мы уйдем в горы! Там есть крепости, куда ведут тайные ходы. И память с надеждой выживут — где-нибудь там, в какой-нибудь скрытой от глаз долине, где до сих пор зеленеет трава».
Женщины и мужчины у нумэнорцев традиционно отличались родом деятельности и складом характера. Женщины больше всего любили сам Остров таким, какой он есть; мужчины же были более беспокойны и стремились к нововведениям. Традиционно мужчины занимались политикой, наукой, и в особенности — далекими морскими путешествиями. Женщины же редко покидали пределы Острова и занимались в основном домашним хозяйством. И, хотя известны женщины-Королевы, в основном женщины не стремились изменить свою судьбу и были вполне довольны своей ролью в нумэнорском обществе. Женщины на Острове пользовались уважением, и общественное мнение оборачивалось против того мужчины и даже против его друзей, если люди считали, что этот мужчина незаслуженно обижает женщину. И в Гондоре ныне придерживаются тех же обычаев, что и в Нумэноре: женщины предпочитают вести хозяйство, а мужчины стремятся в странствия.
Конечно, то, что сказано о гондорцах — это некий обобщенный образ. Среди гондорцев встречаются и завистники, и лихоимцы, и разбойники. (Хотя значительно реже, чем в целом по Средиземью). Такие люди обычно ищут компании себе подобных, ибо с ними просто перестают общаться. Если эти люди совершают преступления, их наказывают согласно законам Гондора, если же эти люди просто неприятны — с ними стараются не иметь никакого дела. К счастью, подобных людей в Гондоре немного, и то они стараются уехать на Север или в Умбар.
